Советские власти официально религию никогда не запрещали, однако делали все, чтобы население самой большой страны в мире забыло церковные традиции. Пасха как один из самых больших религиозных праздников была на особом счету. «Петербургский дневник» вместе с экспертами вспоминает, как менялось отношение к одному из важнейших для христиан дней.
Не отменить, а заменить
Борьба с религией была одним из важных принципов социализма, поэтому еще Российская коммунистическая партия в 1919 году провозгласила своей задачей делать все для отмирания «религиозных предрассудков».
«Большевики хотели отменить или хотя бы заменить православные праздники и традиции. Вместо таинства крещения появились октябрины, вместо венчания – красная свадьба, а светлая Пасха превратилась в Красную или Комсомольскую. В 1918-1920 годах люди ещё могли праздновать этот праздник как привыкли, но после его начали запрещать», – рассказал доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета имени Александра Герцена Алексей Гайдуков.
В 1921 году Пасха выпала на 1 мая, тогда это был День Интернационала. В тот день первомайское шествие превратилось в своеобразный карнавал, на котором высмеивались религиозные сюжеты, а в конце действа сжигалось чучело попа. Среди школьников было популярен стишок: «Мы не верим в поповские сказки, мы не верим в небесный рай. Пионеры не празднуют Пасхи, пионеры празднуют май».
«Власти новой страны делали все, чтобы люди не могли совершать религиозные обряды. В частности, на Пасху церкви просто закрывались, из магазинов исчезли куличи и другие традиционные блюда. Детей в школах учили тому, что родителей надо отговаривать от соблюдения пасхальных традиций, особенно от походов в церковь. В 30-е годы многие храмы и церкви стали музеями, перестав действовать как культовые сооружения. Сами священнослужители пережили большой террор», – рассказал Алексей Гайдуков.
Блокадница Тамара Грачева рассказала, как ходила на Пасху в церковь.
«Моя бабушка была очень религиозной и старалась соблюдать все церковные обычаи, поэтому часто брала меня с собой в храм. Когда я стала пионеркой, то сказала ей, что больше не могу ходить с ней в церковь, и указала на красный галстук. Тогда она просто сняла его с моей шеи и повязала на голову как косынку. «Была пионерка, а стала - прихожанка», – сказала она, взяла меня за руку, и мы пошли в храм», – вспоминает она.
Фото: Государственный музей истории Санкт-Петербурга. Экспонируется на выставке "За детство счастливое наше" (6) в Музее С. М. Кирова Великая Отечественная
Отношение к религии изменилось после начала Великой Отечественной войны. 3 июля 1941 году лично Иосиф Сталин обратился по радио к народу словами «братья и сестры». Член Всемирного клуба петербуржцев, автор книги «Город верит» Владимир Дервенев отметил, что если в начале блокады в Ленинграде было пять действующих храмов и церквей, то к концу таковых насчитывалось уже 10.
«Атеизм не помогал преодолеть страх, уныние и панические настроения, поэтому советские власти начали делать послабления, чтобы религия вдохновила и мобилизовала людей на отпор врагу. Весной 1942-го, как и в последующие военные годы, в Москве, Ленинграде и других городах прошли крестные ходы. После в кинохронике начали звучать колокола московских церквей, возвращавшихся с фронта встречали с иконами, а советские солдаты крестились, освобождая города. В преддверии Пасхи 1942 года газета «Правда» впервые напечатала слово «Бог» с большой буквы, а также призыв «молиться за победу над злейшим врагом – германским фашизмом», – рассказал он.
Первая военная Пасха 1942 года была очень ранней – 5 апреля, кроме того, совпала с 700-летием Ледового побоища, что многие сочли добрым знаком.
«По такому случаю власти Ленинграда и Москвы отменили комендантский час в пасхальную ночь, однако во имя безопасности ориентировали людей на утреннюю службу. Тем не менее, та Пасха в Ленинграде выдалась действительно кровавой: весь день 4 апреля город обстреливали, а в ночь на 5-е – активно бомбили. Ленинградцы все равно шли в церкви, правда, за неимением куличей втыкали свечи в свои 125 блокадных грамм», – рассказал Алексей Гайдуков.
«Священник освящал куличи. Это было трогательно. Шли женщины с ломтиками чёрного хлеба и свечами, батюшка кропил их святой водой...», – цитирует Владимир Дервенев воспоминания блокадницы Любови Шапориной о первой военной Пасхе.
Фото: Кулешов Николай, Трепетов Борис / Фотохроника ТАСС Научный атеизм
После Великой Победы положение Церкви постепенно начало ухудшаться. В конце 50-х под давлением властей начали закрываться многие действующие храмы и места паломничества, священнослужителям запретили привлекать детей и подростков к пению в церковных хорах и участию в службах. При этом какой-то административной или уголовной ответственности именно для верующих все же не было.
«Если бы бдительные граждане донесли о том, что кто-то из членов, например, Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи ходил на Пасху в церковь освящать кулич, то этот случай стал бы поводом для разбирательства на комсомольском собрании. Все это могло закончиться строгим выговором и даже исключением из ВЛКСМ, однако никакого наказания по линии государства не последовало бы», – рассказал кандидат исторических наук Иван Соболев.
В 60-е годы на волне развития науки и техники, особенно после того, как Юрий Гагарин не просто улетел в космос, но и вернулся живым, начался новый виток борьбы с «религиозными пережитками».
«Все научные достижения подавались как победа над Церковью и «необразованными попами». Во время религиозных праздников около действующих церквей и храмов дежурили комсомольские патрули, отговаривающие прихожан от участия в религиозных обрядах и не пускавшие их в храм. Иногда они применяли силовые методы», – рассказал Алексей Гайдуков.
Для того, чтобы избежать проблем верующие на Пасху начали ходить не в церкви, а на могилы к умершим родственникам.
«Эта традиция так плотно вошла в нашу культуру, что сегодня многие до сих пор уверены, что на Пасху надо ходить на кладбище. Священники не рекомендуют этого делать, ведь Пасха – время не скорби, а радости. Вообще, в СССР были забыты и утрачены многие дореволюционные пасхальные обычаи. Например, сегодня многие за пасхальным столом «чокаются» крашеными яйцами, а, вот, такие игры как катание яиц или скатывание их с горки уже мало, где встретишь», – отметил Алексей Гайдуков.
При Леониде Брежневе власти продолжили борьбу с религиозными обрядами, однако более мягкими методами.
«Когда телевизор появился почти в каждой квартире, на Пасху показывали самые интересные иностранные фильмы, чтобы удержать людей дома. В 70-е годы в продажу вернулся кекс «Весенний», который был ни чем иным как куличом. Кстати произошло это благодаря почетному профессору нашего университета Николаю Гордиенко. В те годы он отвечал за идеологические вопросы в Ленинграде. Сотрудники сразу нескольких заводов обратились с просьбой вернуть на магазинные полки куличи, чтобы верующие не тратили время на их приготовление. Идеологически он не мог удовлетворить их просьбу напрямую, зато рассудил, что, по сути, кулич – это кекс, а продавать кексы идеология не запрещает», – сообщил Алексей Гайдуков.
Красили, чем могли
Далеко не все хозяйки использовали магазинные куличи, многие пекли их сами. Кстати, рецепт кулича был даже в советской кулинарной библии – «Книге о вкусной и здоровой пище» .
За неимением пищевых красителей яйца чаще всего красили луковой шелухой, марганцовкой или зеленкой. Впрочем, некоторые хозяйки использовали более нестандартные методы.
«Помню, как соседка моей бабушки, работавшая на «Красном треугольнике», подарила нам обрезки фланелевой подкладки для галош малинового цвета. И бабушка вместе с этой тряпкой варила яйца, пока они не приобретут похожий цвет. Точно также можно было поступать с любыми линяющими тряпочками, причем никого не смущало, что краситель там совсем не пищевой», – рассказал Алексей Гайдуков.
Окончательная либерализация в отношении религии произошла в период перестройки. Важным событием стало празднование в 1988 году 1000-летия крещения Руси. Изначально праздник планировался как сугубо внутрицерковный, однако при подготовке к нему в СМИ начали появляться сведения о репрессиях в отношении священнослужителей, о деятельности Русской православной церкви до революции и во время войны. В Киеве, Москве и Ленинграде прошли три международные научные конференции, посвящённые деятельности церкви за всю её тысячелетнюю историю. А в ноябре 1987 года даже Генеральная ассамблея ЮНЕСКО призвала отметить 1000-летие введения христианства на Руси как крупнейшее событие в европейской и мировой истории и культуре. Таким образом празднование получило широкий общественный резонанс, и религия вновь стала одной из важных сфер человеческой жизни.
