В медицину ее привела личная трагедия – умер папа. После этого ленинградская школьница Люда твердо решила, что в семье должен быть человек, способный оказать медицинскую помощь. Сейчас за ее плечами – тысячи сложнейших многочасовых операций и тысячи спасенных при ее непосредственном участии жизней. Только в 2024 году она приняла участие в 405 операциях, в том числе 318 высокотехнологичных, и в этом же году была признана лучшим специалистом стационарной помощи.
«Поразила работа операционной сестры»
После 11-го класса Людмила поступила в медицинское училище при Первом Санкт-Петербургском государственном медицинском университете им. И.П. Павлова. Студенты имели возможность посещать разные кафедры и проходить практику в операционных.
«Я увидела работу операционной сестры. Меня поразило все: как она накрывает столы, как ассистирует хирургу. До сих пор помню: это была резекция желудка. У меня не осталось сомнений: я стану операционной сестрой. И стала ею, единственная среди 90 человек нашего выпуска», – вспоминает Людмила Викторовна.
В конце 1990-х с вакансиями операционной медицинской сестры было непросто. Но девушка настолько была влюблена в эту профессию, буквально жила в операционных, что коллеги помогли ей устроиться в Максимилиановскую больницу. А в 1999 году она пришла в недавно созданную городскую больницу №2 на Учебном переулке, 5. Пришла на нейрохирургию четвертой сестрой и уже через полтора года стала ведущей.
Романтика хирургии привлекает многих, в том числе юных медицинских сестер. Но девушки, рвущиеся в операционную, недооценивают, что операционная медсестра – это не только первая помощница хирурга, но в первую очередь высочайшая ответственность и тяжелый труд.
«Когда окунаешься в это, выясняется, что не каждый готов. Как постоянно учатся мои хирурги, осваивая новые технологии, оборудование, так и я с ними. Я должна наравне с врачом знать, как работает все, что находится в операционной. А оборудование теперь очень сложное, бывает, месяцами приходится осваивать. Так было, например, с навигационной стойкой. Это очень сложная система, почти год осваивали ее. Сейчас досконально владеем. У нас в нейрохирургии опухоли очень маленькие, навигация необходима, чтобы принести максимальную пользу больному с наименьшими потерями», – рассказывает Людмила Викторовна.
Она очень благодарна своему наставнику – известному нейрохирургу Юрию Алексеевичу Шулеву. Благодаря ему она приобрела колоссальный опыт и знания.
«Он всегда говорил: "Люда, ты сможешь". А ведь когда мы начинали, оборудования было немного, мы сами разрабатывали и усовершенствовали новые операции, искали наилучшие пути. Ездили обмениваться опытом в другие регионы, участвовали в показательных операциях, знакомились с оборудованием. Я бы хотела, чтобы это вновь вошло в практику. Операционные сестры должны обмениваться опытом», – считает специалист.
Ювелирная работа
Нейрохирургическое отделение больницы №2 является одним из ведущих учреждений в стране по хирургическому лечению заболеваний и травм позвоночника и спинного мозга, лечению опухолей головного мозга, хирургическому лечению патологии основания черепа. В отделении нейрохирургии 50 нейрохирургических коек, два операционных зала, шесть палат интенсивной терапии. Нейрохирургические операции почти всегда очень длительные, по несколько часов. Нейрохирург работает под микроскопом, работа тончайшая, нельзя ошибиться ни на долю миллиметра.
«Моя задача – создать ему максимально комфортные условия. Уже по тому, как нейрохирург зашел в операционную, я вижу, в каком он настроении, что надо сделать, чтобы все прошло гладко. У нас все операции проходят в тишине. Чтобы не отвлекать нейрохирурга, операционная сестра должна знать весь ход операции практически наравне с ним, фактически она выступает его ассистентом», – говорит Людмила Викторовна.
Почти все время операционная сестра проводит стоя. Она следит за монитором и зачастую первой может увидеть, если что-то случается. У нее наготове нужный материал или инструмент. Опытная операционная сестра может подсказать молодому хирургу, где лучше встать, где поставить ретрактор.
«Иногда мы действительно лучше хирурга знаем нюансы. У нас принято, что операционная сестра – хозяйка операционной. Бывало, что приходили молодые нейрохирурги, важничали, но, видя как Шулев ведет себя с операционными сестрами, начинали нас уважать и перестраивались», – убеждена Людмила Курочкина.
Когда даришь пациенту новую жизнь
Нейрохирургия – это не только высочайший профессионализм, не только наработанное годами ремесло, но и творчество. Во взрослой больнице на Учебном в 2000 году оперировали 11-летнего подростка – удалось добиться разрешения на операцию, иначе мальчика бы нигде не спасли. Операция была нестандартной, длилась более 12 часов. Сейчас ему за 30 и у него все хорошо.
Этого мальчика Людмила Викторовна помнит по сей день. Но обычно операционные сестры к пациентам не приходят, хотя, конечно, интересуются у врачей состоянием того, кто только что лежал на столе.
«Нас обычно не замечают, но мне не обидно. Хотя, конечно, бывают очень приятные моменты. Недавно мы оперировали пациента с невралгией тройничного нерва – это такая боль, что многие готовы умереть, чтобы только это закончилось. Боли у этого мужчины были настолько адские, что ему было уже не до семьи, детей и внуков. И вот он проснулся после операции и впервые за много лет не испытал боли. Он собрал всех нас, включая санитарочек, в свою палату и вышел на прямую связь со своей семьей, которая была в Башкирии. Представлял каждого из нас и благодарил. Сказал, что его жизнь началась с нового листа. Это было очень ценно для всех нас. Я вижу результат своей операции, это самое большое счастье», – убеждена Людмила Викторовна.
Виталий Степаненко, заведующий нейрохирургическим отделением: «Операционная сестра – это член бригады, ее ответственность и значимость в достижении результата порой не меньше, чем у хирурга. Слаженность работы должна быть как в оркестре, все должно звучать и подаваться красиво и безупречно. И, самое главное, должен быть результат. Для этого необходима психологическая совместимость, а это зависит от характера, образования и воспитания. Здесь мелочей не бывает, цена ошибки слишком велика».
Фото: Александр Глуз/«Петербургский дневник»
