Старший научный сотрудник физико-технического института имени А. Ф. Иоффе, советник директора Научно-исследовательского института прикладного материаловедения АО «Обуховский завод» Кирилл Мартинсон стал лауреатом премии президента в области науки и инноваций. Вместе со своим коллегой, Вадимом Попковым, они разработали инновационную технологию создания ферритов и керамики. Новый метод растворного горения ускорил производство и расширил возможности применения этих материалов. В интервью «Петербургскому дневнику» Кирилл рассказал, с чего начинался его путь в науку, какую роль играет сотрудничество с предприятиями и почему не мечтает о Нобелевской премии.
Наука меня завораживает
- Кирилл, вы - молодой ученый, а кто вдохновил вас заниматься научной деятельностью?
- Я бы сказал, что основную роль в моем выборе сыграла семья. Мои бабушка и дедушка были химиками, и именно их пример повлиял на мое решение пойти в химию в частности и в науку в целом. Дедушка, кандидат химических наук, часто брал меня с собой в лабораторию, где я мог наблюдать за его исследованиями. Он трудился в Институте метрологии, который находится рядом с Технологическим институтом, где еще раньше он получил образование. Его работа была связана со стандартами, включала элементы физической химии. Если говорить о бабушке, то она трудилась в санэпидстанции Василеостровского района.
- Какие аспекты вашей работы вызывают у вас наибольший интерес?
- Я специализируюсь на двух направлениях: физической химии и химии твёрдого тела. Эти области наиболее точно отражают суть моих исследований, поскольку я в основном занимаюсь сложными оксидными системами, будь то порошки или керамика. Многие из этих систем обладают кристаллическими структурами. Меня всегда завораживало, как природа создает кристаллы определённой формы, формируя бесконечные последовательности структурных единиц, которые придают материалам необычную красоту. Это одна из причин, почему я увлекся химией твердого тела.
Что касается физической химии, то её можно назвать фундаментом всей химической науки. Она применяет физические методы для анализа химических объектов. Когда мы исследуем материалы разными способами, то неизбежно сталкиваемся с физикой. Глубокое понимание этой дисциплины помогает мне лучше проникнуть в сущность тех объектов, которыми я занимаюсь.
- А какие достижения в своей научной карьере вы считаете наиболее значимыми?
- В сотрудничестве с Вадимом Попковым я могу выделить два ключевых достижения. Во-первых, мы разработали метод получения метастабильных гексагональных модификаций ортоферритов редкоземельных элементов. До наших исследований такие модификации существовали лишь в теории, и ранее удавалось получать их только в виде тонких плёнок. Мы смогли синтезировать эти модификации в форме порошка, используя метод растворного горения.
Это достижение стало возможным благодаря идеям Вадима Игоревича, который первым применил этот подход на примере ортоферрита иттрия. Позже, будучи его аспирантом, я подтвердил полученные результаты на ортоферритах гольмия и тербия. Однако основная заслуга принадлежит ему.
Второе важное достижение связано с разработкой технологии получения СВЧ-керамики на основе порошков, полученных методом растворного горения. Такие исследования раньше не проводились, особенно в отношении сложных многокомпонентных соединений. Даже при проверке литературы видно, что наша работа стала первой в этом направлении. Предыдущие исследования касались простых ферритов, но ничего подобного в области СВЧ-керамики не существовало.
Оба достижения демонстрируют универсальность нашего подхода и его потенциал для решения разнообразных задач в разных научных областях. Метод растворного горения оказался эффективным инструментом для создания новых материалов, будь то ортоферриты редкоземельных элементов или СВЧ-керамика. Мы неоднократно подтверждали работоспособность нашей методики и продолжаем её совершенствовать.
- В чем заключаются преимущества вашего открытия для промышленности?
- Использование нашей методики позволяет значительно сократить время производства одной партии ферритового порошка — в среднем в два-три раза, в зависимости от конкретных условий. Это приводит к существенному снижению себестоимости продукции, что является важным преимуществом.
Кроме того, данная технология даёт возможность более гибко управлять параметрами получаемого порошка, что, в свою очередь, обеспечивает более точный контроль над процессом изготовления конечных изделий. В результате улучшаются их эксплуатационные характеристики.
- Какую роль играет сотрудничество с такими предприятиями, как Обуховский завод, в ваших исследованиях?
- Сотрудничество с промышленными предприятиями имеет решающее значение для успешного проведения научных исследований и внедрения их результатов. Для эффективного функционирования необходимо гармоничное взаимодействие трёх основных компонентов: науки, образования и промышленности. Только при их тесной взаимосвязи возможно качественное обучение специалистов, разработка передовых технологий и их практическое применение.
На Западе, например, 30% финансирования науки поступает от государства, тогда как 70% — от бизнеса. В России ситуация противоположная. Однако у нас существует серьёзная проблема: несмотря на наличие интересных разработок, они редко находят своё применение в промышленности. Одной из причин этого является недостаточная связь между академической наукой и промышленностью.
Именно поэтому я считаю важным сотрудничество с такими предприятиями, как Обуховский завод, входящий в состав концерна «Алмаз-Антей». Это предприятие самостоятельно разрабатывает и внедряет новые технологии и материалы, а также закупает ферриты. Они используют эти материалы десятилетиями, накапливая значительный опыт в их применении. Такая заинтересованность в результатах наших исследований делает сотрудничество продуктивным. Благодаря этому сотрудничеству нам удалось за относительно короткий срок — около шести лет — не только разработать новую технологию, но и успешно испытать её в промышленных условиях. Без взаимодействия с Обуховским заводом это было бы не просто сложнее, а невозможно.
Фото: Личный архив героя публикации Про интеграцию науки в учебный процесс
- Во время встречи с министром науки и высшего образования обсуждалась инициатива интеграции результатов современных исследований в учебный процесс, чтобы студенты получали самые актуальные знания. Насколько эта инициатива сможет улучшить подготовку студентов?
- Я считаю, что это очень хорошая идея. Представьте, что у нас есть крупный грант или целевая программа стоимостью сотни миллионов рублей. Очевидно, что подобные проекты рассчитаны на долгосрочную перспективу и требуют значительных ресурсов. Таким образом, с большой долей вероятности можно предположить, что к завершению проекта потребуются специалисты в новой, инновационной сфере, на развитие которой выделены средства.
Очевидно, что параллельно с началом работы над проектом следует запускать образовательные программы, ориентированные на ту область, в которую инвестируются деньги. Это позволит избежать ситуации, когда проект завершён, а необходимых специалистов всё ещё нет. Иначе придётся тратить дополнительное время на разработку образовательных направлений и подготовку кадров. А это займёт годы.
На самом деле идея параллельного запуска исследовательских проектов и соответствующих образовательных программ лежит на поверхности и кажется очевидной. Министр науки поддержал эту инициативу, и с 2026 года ожидается внедрение новой образовательной системы. Она сделает госстандарты более гибкими и значительно улучшит подготовку студентов, повысив их шансы на успешное трудоустройство
- Насколько эффективно наша система образования готовит студентов к научной деятельности?
- Знаете, когда я учился — а это было в 2011 году — часто говорили, что наше поколение уже потеряно, что мы выросли на компьютерах и ничего хорошего из нас не получится. Мол, раньше было лучше. Спустя десять лет, когда я окончил институт, стал аспирантом и начал преподавать, я услышал те же разговоры, но уже о поколении, которое было на десять лет моложе. Правда, на этот раз обвиняли не компьютеры, а смартфоны. Так что трудно сказать, было ли раньше лучше или хуже, просто такая забавная тенденция присутствует.
Безусловно, сейчас чувствуется недостаток знаний по профильной математике среди студентов, и об этом говорят уже давно. В стране предпринимают различные шаги для повышения интереса к инженерным специальностям. Например, в 2008 году была учреждена премия для молодых ученых, что стало важным вкладом в популяризацию науки среди молодежи. Все эти меры абсолютно правильны, и я поддерживаю их полностью.
Про Нобелевку и «золотой возраст» для науки
- Существует мнение, что учёные совершают большинство своих открытий в молодом возрасте, так как в этот период они свободны от страхов, стереотипов, отличаются напористостью и амбициями. Согласны ли вы с этим утверждением? И есть ли, по-вашему, некий «золотой возраст» для занятий наукой?
- Такое мнение действительно существует: якобы если учёный не совершает значимых открытий до 35–40 лет, то маловероятно, что он сделает это позже. Однако если вспомнить знаменитых учёных, становится ясно, что возраст не всегда определяет успех. Возьмём, к примеру, Дмитрия Ивановича Менделеева, которому было не 30 лет, когда он открыл периодический закон. Александр Попов и многие другие изобретатели также достигли успеха в возрасте старше 30. Мне кажется, каждому человеку свойственно развиваться в индивидуальном ритме.
Сейчас же есть другая проблема. Современная наука требует длительного обучения и накопления опыта. Обычно требуется минимум 10 лет на получение классического университетского образования, включая аспирантуру. Затем нужно время, чтобы набраться практических навыков и приобрести необходимые знания. В итоге, к началу самостоятельной карьеры учёному может быть уже за 30. И потом надо понимать, что открытия зависят не только от таланта и опыта, но и от множества факторов, включая удачу. Поэтому я бы не стал жёстко привязывать научные успехи к какому-то конкретному возрасту.
- Расскажите, как проходит обычный день петербургского ученого. Остаётся ли время на хобби и интересы вне науки?
- Знаете, мой рабочий график сильно варьируется, так как я работаю сразу в нескольких местах. Помимо преподавания в ЛЭТИ, я сотрудничаю с предприятием «Новые технологии и материалы» в Москве, а также работаю на Обуховском заводе. Иногда я провожу весь день за компьютером, обрабатывая данные, готовя статьи или заявки на гранты. В другие дни приходится бегать по кабинетам, собирать подписи или участвовать в совещаниях.
Что касается хобби, то моя самая большая любовь – это научная фантастика, особенно произведения таких авторов, как Станислав Лем, Роберт Хайнлайн, братья Стругацкие, Айзек Азимов и Артур Кларк. Из современных писателей мне нравится Лю Цысинь с его трилогией «Воспоминание о прошлом Земли», а также Сергей Лукьяненко, у которого тоже есть интересные произведения. Ещё одно моё увлечение — большой теннис. Правда, после поступления в институт я оставил активные тренировки, но любовь к этому спорту осталась.
- Есть ли у вас мечта, связанная с наукой, которую вы пока не смогли осуществить? Честно, мечтаете о Нобелевской премии?
- Мечтать о Нобелевской премии, безусловно, можно, но я бы не стал ставить перед собой такую цель прямо сейчас. Мои нынешние достижения пока недостаточно велики для подобных амбиций.
Но мечтать обязательно нужно, особенно ученому. По собственному опыту участия в конкурсах и получения премий, могу сказать, что в какой-то момент приходит осознание, что у тебя накопилось достаточно материала, чтобы попытаться претендовать на награду.
Сейчас мои планы просты: продолжать усердно трудиться, накапливать опыт и надеяться на удачу. Ведь открытие — это результат не только долгого труда, но и доли везения. Главное — суметь заметить возможность и воспользоваться ею, когда она появится.
